***
В значительной части жизнь состояла из звуков
Рождественской оратории, Страстей по Иоанну.
Музыка прерывались множеством скрипов и стуков,
телефонным звонком, журчаньем воды, наполнявшей ванну.
Жизнь состояла из музыки, но жизни не было дела
ни до речитатива, ни до арии, ни до хорала.
Она в бирюльки играла, в свистульки свистела,
монетки на пол роняла и собирала.
Жизнь по сути была гармоничной, но разрушала
гармонию, гремела посудой, скрипела ступенью.
Она и сама могла прерваться в любую минуту, но все же решала
продлиться, притихнуть, прислушаться к стройному пенью.
В значительной части жизнь состояла из звуков
Рождественской оратории, Страстей по Иоанну.
Музыка прерывались множеством скрипов и стуков,
телефонным звонком, журчаньем воды, наполнявшей ванну.
Жизнь состояла из музыки, но жизни не было дела
ни до речитатива, ни до арии, ни до хорала.
Она в бирюльки играла, в свистульки свистела,
монетки на пол роняла и собирала.
Жизнь по сути была гармоничной, но разрушала
гармонию, гремела посудой, скрипела ступенью.
Она и сама могла прерваться в любую минуту, но все же решала
продлиться, притихнуть, прислушаться к стройному пенью.