Мой перевод из Звиада Ратиани -Запоздалый ответ другу- Звершение.

*
В спортивной вязаной шапочке, в отцовских ботинках ты
на улицу выбираешься, там дождь и ветер – зима
южная, но промозглая. Карманы твои пусты.
разве что мелочь. Мелодия, подобно волне, сама

накатывает на сердце. Встречаться ни с кем не хочется, но
ты все же задерживаешься у витрин кафе и пивных:
вдруг там сидят, выпивают знакомые, такое кино,
и, может, было бы лучше там, среди них.

Днем шатаешься по излюбленным улицам, позже со всех сторон
сгущается вечер, и ты приходишь домой,
перед сном, само собой, выходишь покурить на балкон,
ложишься в кровать – со скрипом, само собой.

Но Бог ни улиц твоих, ни кровати не видит в упор,
Не замечает хаоса на столе: книги, ручки, очки,
не видит стаканов, пепельницы – без водки – какой разговор?
Бог не читал твою рукопись, изорванную в клочки.

Для Бога мы все наги, Бог сквозь любой покров –
джинсы, доспехи рыцаря, рясу монаха видит Адама таким,
каким Он его сотворил средь мерцаний, светил, миров
которые не изменились, как и все, сотворенное Им.

*
Для Него мир остался тем же, перемен никаких –
скопление суши и синие пятна вод.
Земля ли, вода – последний приют для живых ,
ступишь – конец всему. Не переходят вброд

реку вечности. Ни городов, ни домов,
ни исхоженных нами улиц, ни тропинок среди травы
для Бога не существует. Ни наших гордых умов,
ни того, в чем мы ошибались, ни того, в чем ошиблись вы.

Ничего, кроме слов. Но Бог видит слова, как и нас
нагими, не облеченными в осмысленную строку,
Он видит их до того, как они произнесены, в тот же час
слова для Бога теряют смысл. Ему, старику,

давно наскучили речи и письмена, но пока
нагие слова ждут, прижавшись друг к другу в груди,
Бог их видит. Безмолвных слов касается Божья рука.
Книгу закрой, свет погаси и – жди.

Бог не видит ни наших постелей, ни квартирку на втором этаже
Для Него мы лежим на земле, нагие, под дождем проливным.
И этих слов Он не увидит, поскольку они уже
высказаны и записаны. Одно за одним

слова становились бесплотными и незримыми для Него,
остались лишь те, которыми я завершу этот стих.
Но я этих слов не знаю и не вижу ни одного,
а если найду и увижу, то Бог не увидит их.

Мой перевод из Звиада Ратиани -Запоздалый ответ другу- Звершение.

*
В спортивной вязаной шапочке, в отцовских ботинках ты
на улицу выбираешься, там дождь и ветер – зима
южная, но промозглая. Карманы твои пусты.
разве что мелочь. Мелодия, подобно волне, сама

накатывает на сердце. Встречаться ни с кем не хочется, но
ты все же задерживаешься у витрин кафе и пивных:
вдруг там сидят, выпивают знакомые, такое кино,
и, может, было бы лучше там, среди них.

Днем шатаешься по излюбленным улицам, позже со всех сторон
сгущается вечер, и ты приходишь домой,
перед сном, само собой, выходишь покурить на балкон,
ложишься в кровать – со скрипом, само собой.

Но Бог ни улиц твоих, ни кровати не видит в упор,
Не замечает хаоса на столе: книги, ручки, очки,
не видит стаканов, пепельницы – без водки – какой разговор?
Бог не читал твою рукопись, изорванную в клочки.

Для Бога мы все наги, Бог сквозь любой покров –
джинсы, доспехи рыцаря, рясу монаха видит Адама таким,
каким Он его сотворил средь мерцаний, светил, миров
которые не изменились, как и все, сотворенное Им.

*
Для Него мир остался тем же, перемен никаких –
скопление суши и синие пятна вод.
Земля ли, вода – последний приют для живых ,
ступишь – конец всему. Не переходят вброд

реку вечности. Ни городов, ни домов,
ни исхоженных нами улиц, ни тропинок среди травы
для Бога не существует. Ни наших гордых умов,
ни того, в чем мы ошибались, ни того, в чем ошиблись вы.

Ничего, кроме слов. Но Бог видит слова, как и нас
нагими, не облеченными в осмысленную строку,
Он видит их до того, как они произнесены, в тот же час
слова для Бога теряют смысл. Ему, старику,

давно наскучили речи и письмена, но пока
нагие слова ждут, прижавшись друг к другу в груди,
Бог их видит. Безмолвных слов касается Божья рука.
Книгу закрой, свет погаси и – жди.

Бог не видит ни наших постелей, ни квартирку на втором этаже
Для Него мы лежим на земле, нагие, под дождем проливным.
И этих слов Он не увидит, поскольку они уже
высказаны и записаны. Одно за одним

слова становились бесплотными и незримыми для Него,
остались лишь те, которыми я завершу этот стих.
Но я этих слов не знаю и не вижу ни одного,
а если найду и увижу, то Бог не увидит их.

verses

***

В Великий Пост духовник Екатерину благословил
поститься одну неделю, но она выдержала все семь.
Каялась с плачем на исповеди. Тайна, конечно, но, мил
человек, зачем скрывать то, что известно всем?

Не ест ни мяса, ни рыбы, не пьет молока,
а стол, понятно, ломится от всякой скоромной еды.
Не сказать, чтобы этим она радовала духовника:
лучше бы не блудила, или хоть бы скрывала следы!

Но все - как на параде. Глядишь, один
военный любовник спускается по лестнице вниз,
навстречу ему поднимается новый титулованный господин,
несет в штанах Ея Величеству понятный пикантный сюрприз.

Что нового произошло? - вопрошает тот,
кто поднимается. Второй отвечает ему:
То и новое, что я спускаюсь, а вы поднимаетесь. Вот,
пожалуй, и все. Подробности ни к чему.

Расширятся русские земли - императрица тогда
сама разрастается, тяжелеет, будто масса ее телес
пропорциональна размерам страны, и это в ее года!
Стране - территория, Кате - излишний вес.

Где-то за кадром Крым, степь юго-запада, флот,
Константинополь-то будет наш, на то и внук - Константин.
Россия проглотит Турцию, исламского мира оплот.
А дальше все как обычно: бал, конфетти, серпантин.

Оды высокоторжественные по случаю новых побед.
Поэт читает, откинув голову, выставив ногу вперед.
Обед в честь Генералиссимуса. Вполне хороший обед.
Скачки на жеребцах благородных пород.

Охота пуще неволи. Лай собак, трубы, окрики егерей.
И опять гром победы, и вновь - веселися росс!
А Вольтера интересует, как там живет еврей
на захваченной территории. Довольно жалкий вопрос.

Не сказать, что Катя уродлива. Скорее - крупна и полна,
Лицо краснеет - приливы избыточной крови. Опять же, дама в летах.
Но отвращение к горлу любовника подкатывает, как волна,
и Ея Величество чувствует - что-то опять не так!

И этот тоже не справился, службу не сослужил,
и этот тоже не понял счастья, выпавшего ему.
Приходит врач с ланцетом - выпустить лишнюю кровь из жил.
Царица не терпит запаха крови.
Обморок. Все проваливается во тьму.

verses

***

В Великий Пост духовник Екатерину благословил
поститься одну неделю, но она выдержала все семь.
Каялась с плачем на исповеди. Тайна, конечно, но, мил
человек, зачем скрывать то, что известно всем?

Не ест ни мяса, ни рыбы, не пьет молока,
а стол, понятно, ломится от всякой скоромной еды.
Не сказать, чтобы этим она радовала духовника:
лучше бы не блудила, или хоть бы скрывала следы!

Но все - как на параде. Глядишь, один
военный любовник спускается по лестнице вниз,
навстречу ему поднимается новый титулованный господин,
несет в штанах Ея Величеству понятный пикантный сюрприз.

Что нового произошло? - вопрошает тот,
кто поднимается. Второй отвечает ему:
То и новое, что я спускаюсь, а вы поднимаетесь. Вот,
пожалуй, и все. Подробности ни к чему.

Расширятся русские земли - императрица тогда
сама разрастается, тяжелеет, будто масса ее телес
пропорциональна размерам страны, и это в ее года!
Стране - территория, Кате - излишний вес.

Где-то за кадром Крым, степь юго-запада, флот,
Константинополь-то будет наш, на то и внук - Константин.
Россия проглотит Турцию, исламского мира оплот.
А дальше все как обычно: бал, конфетти, серпантин.

Оды высокоторжественные по случаю новых побед.
Поэт читает, откинув голову, выставив ногу вперед.
Обед в честь Генералиссимуса. Вполне хороший обед.
Скачки на жеребцах благородных пород.

Охота пуще неволи. Лай собак, трубы, окрики егерей.
И опять гром победы, и вновь - веселися росс!
А Вольтера интересует, как там живет еврей
на захваченной территории. Довольно жалкий вопрос.

Не сказать, что Катя уродлива. Скорее - крупна и полна,
Лицо краснеет - приливы избыточной крови. Опять же, дама в летах.
Но отвращение к горлу любовника подкатывает, как волна,
и Ея Величество чувствует - что-то опять не так!

И этот тоже не справился, службу не сослужил,
и этот тоже не понял счастья, выпавшего ему.
Приходит врач с ланцетом - выпустить лишнюю кровь из жил.
Царица не терпит запаха крови.
Обморок. Все проваливается во тьму.