verses

***

Жизнь - не классическая симфония, где к финалу
звук нарастает мало-помалу,
рокочут литавры, духовых, особенно медных,
больше чем струнных, теперь почти незаметных.
Соль мажор, до мажор, словно вспышка света.

В книге долго хранится программка и два билета.

Десятый ряд, нечетная половина, но в самом деле
зал был почти пустой, и сидели все, где хотели.
Мимо здания филармонии грузовики проезжали -
было слышно, и стекла слегка дребезжали.

Жизнь к финалу больше похожа на партиту для флейты соло.
На репетицию - немного света среди темного зала,
немного звука среди тишины, музыкант в пустую трубочку дышит.
Звук прервется - никто не заметит, звук продлится - никто не услышит.

verses

***

Жизнь - не классическая симфония, где к финалу
звук нарастает мало-помалу,
рокочут литавры, духовых, особенно медных,
больше чем струнных, теперь почти незаметных.
Соль мажор, до мажор, словно вспышка света.

В книге долго хранится программка и два билета.

Десятый ряд, нечетная половина, но в самом деле
зал был почти пустой, и сидели все, где хотели.
Мимо здания филармонии грузовики проезжали -
было слышно, и стекла слегка дребезжали.

Жизнь к финалу больше похожа на партиту для флейты соло.
На репетицию - немного света среди темного зала,
немного звука среди тишины, музыкант в пустую трубочку дышит.
Звук прервется - никто не заметит, звук продлится - никто не услышит.

.диалог Кенжеев-Костюков на Полит.ру

Доброе слово и кошке приятно

Спасибо, друзья. Хорошо, когда люди любят и читают друг друга. И любят читать друг друга, что важно!

.диалог Кенжеев-Костюков на Полит.ру

Доброе слово и кошке приятно

Спасибо, друзья. Хорошо, когда люди любят и читают друг друга. И любят читать друг друга, что важно!

поздравляем Григория Кружкова

с Бунинской премией!

поздравляем Григория Кружкова

с Бунинской премией!

verses

***

Прогулка осенним солнечным днем по московским бульварам,
где что ни небо - то купол и четыре поменьше рядом.
Холодно. Скоро вернемся и чай заварим.

Дом с колоннами белыми и желтым фасадом.
Дом с кирпичными стенами и фигурным балконом.
Дом со статуями пролетариев в римских тогах.
Холодно. Каждый живет по своим законам.
Каждый еще живет. В ошейниках строгих
гуляют, раскачиваясь, псы. Покрытые рыжей шерстью
мускулистые спины. Вороны в опустевающей кроне.
Стражи правопорядка, венчанные славой и честью
спят под Святым Георгием на гранитной колонне.

Желтые листья на свежей траве. На пределе
скорости мимо несутся автомобили.
Скоро вернемся. Заварим чай. В самом деле
все изменилось, а мы остались такими, как были.

Каждый - ребенок, подросток, старец - три ипостаси
в одной груди, голове - как кому думать легче.
Ангелы тихо поют о Всемилостивейшем Спасе.
Все иначе. Время ранит, а Вечность - лечит.

(2007)

verses

***

Прогулка осенним солнечным днем по московским бульварам,
где что ни небо - то купол и четыре поменьше рядом.
Холодно. Скоро вернемся и чай заварим.

Дом с колоннами белыми и желтым фасадом.
Дом с кирпичными стенами и фигурным балконом.
Дом со статуями пролетариев в римских тогах.
Холодно. Каждый живет по своим законам.
Каждый еще живет. В ошейниках строгих
гуляют, раскачиваясь, псы. Покрытые рыжей шерстью
мускулистые спины. Вороны в опустевающей кроне.
Стражи правопорядка, венчанные славой и честью
спят под Святым Георгием на гранитной колонне.

Желтые листья на свежей траве. На пределе
скорости мимо несутся автомобили.
Скоро вернемся. Заварим чай. В самом деле
все изменилось, а мы остались такими, как были.

Каждый - ребенок, подросток, старец - три ипостаси
в одной груди, голове - как кому думать легче.
Ангелы тихо поют о Всемилостивейшем Спасе.
Все иначе. Время ранит, а Вечность - лечит.

(2007)