(no subject)

Человечек, заботливо выращенный в стекле,
в колбе, пробирке, банке, с наклейкой и номерком,
в термостате, на белом лабораторном столе.

Неродившиеся останки довольны своим мирком.

Ничего для себя. Материал для тканей, которым дано
прижиться в теле чужом, продлевая года
незнакомца, который, скорее всего, давно
умер бы и распался, исчез без следа,

но неродившийся плод к жизни его вернет,
раньше, чем гром и ангельская труба.

Могила - рана земли. Потом она заживет,
зарубцуется, вновь откроется и вернет гроба.

Блаженни, яже приял. Память их в род и род.
Маленький ангел-хранитель шествует впереди.
В руках -стеклянная колба. В ней - искусственный плод.
Прозрачный мешочек пульсирует в полупрозрачной груди.

(no subject)

Человечек, заботливо выращенный в стекле,
в колбе, пробирке, банке, с наклейкой и номерком,
в термостате, на белом лабораторном столе.

Неродившиеся останки довольны своим мирком.

Ничего для себя. Материал для тканей, которым дано
прижиться в теле чужом, продлевая года
незнакомца, который, скорее всего, давно
умер бы и распался, исчез без следа,

но неродившийся плод к жизни его вернет,
раньше, чем гром и ангельская труба.

Могила - рана земли. Потом она заживет,
зарубцуется, вновь откроется и вернет гроба.

Блаженни, яже приял. Память их в род и род.
Маленький ангел-хранитель шествует впереди.
В руках -стеклянная колба. В ней - искусственный плод.
Прозрачный мешочек пульсирует в полупрозрачной груди.