Записки психиатра

*
Эти "пятиминутки", длившиеся минимум час, а то и два, были для меня и Сергея кошмаром. Сколько лет прошло, а я помню, что были они по средам, а вот когда начинались? В час дня, или в два? По-моему в два. Мероприятие было настолько формальным и скучным, насколько может быть скучным советское бессмысленное совещание. Еще одна из особенностей
общебольничных "пятиминуток", это их предельная ритуалистичность. Одни и те же люди в определенном порядке, в смысле, в строгой последовательности, вставали и говорили одно и то же. Это продолжалось годами. Пятиминутка 1975 года мало отличалась от пятиминутки 1988 года. Еженедельный спектакль шел по тому же сценарию, с теми же декорациями и тем же режиссером...

*
На этих пятиминутках царствовала Н.А. Именно - царствовала. Она была Императрицей психушки, дородная, как принято говорить, "со следами былой красоты", стареющая ( но так и не состарившаяся на мой памяти) женщина. Она вела свой род от казаков, то ли кубанских, то ли яицких. И красота, следы которой сохранялись у Н.А., была красотой русской степенной женщины, выучившейся в гимназии, на женских курсах и ставшей классной дамой в такой же женской гимназии, в какой училась сама. Слово "классный" ни в коем случае не следует понимать, как "замечательный". А чем настоящая классная дама отличается от Императрицы, кроме занимаемой должности?

*
Мы шутили, что ее фото с Д.И. могло бы стать темой для плаката о дружбе русского и еврейского народов.
*
Она мало что решала реально. Серым кардиналом при ней был все тот же Д.И., а над ней громоздилась мощная фигура тогдашнего главврача, который в этих записках фигурирует как Преемник. Демонстративный и импульсивный, никогда не лезший за словом в карман (словарный запас Преемника - особый разговор) он немного робел перед Н.А. и при мне никогда не позволял в ее присутствии грубости. Но и решать что-либо ей не позволял.

*
Ей это было не нужно, по-моему. Ей хватало ритуалистики "пятиминуток" и пышности годового отчета больницы. Произнесение годового отчета было ее звездным часом. Оборот койки, напор на койку, повторные поступления,
средняя продолжительность лечения в разных отделениях...

*
Койка должна была быть "оборотистой", за год на ней должно было побывать как можно больше больных. лечение должно было быть кратким и эффективным... Показатели год от года должны были быть все лучше и лучше. Хоть на самую малость. Цифры народ послушный. Они выстраивались в нужном порядке.

*
"Как было блестяще проанализировано в глубоком отчете Н.А." Эта фраза была обязательной в каждом выступлении. Или я путаю? "Как было глубоко проанализровано в блестящем отчете Н.А. Да, второй вариант!

*
Н.А. была порядочным человеком, заслуживающим уважения. Она не интриговала (до поры), помогала там, где могла помочь. Хотя она и заведовала медицинской частью, к клиническим разборам и конференциям особого отношения не имела - то была епархия мужчин - Преемника и, в особенности, Д.И. Н.А. оставались цифры и дисциплина. Сергей говорил как-то, что не встречал более формального человека. Между тем, в неофициальной ситуации она могла быть совсем иной. Но в неофициальной ситуации мы ее видели редко. В жизни человеческой неофициальная ситуация чаще бывает трагической, чем лирической. Так случилось и с Н.А. Я помню, с каким достоинством она встретила обрушившееся нам нее личное горе - гибель любимого мужа. В девяностые годы ей пришлось пережить избиение - кому-то приглянулся ее дачный участок, а расставаться с ним она не хотела...

*
Но оказалось, что и в этом случае ее мнение ничего не решало.

verses

***
Странно, на улице меня узнают те, кто помнит меня подростком.
Вытянувшимся, с носом горбатым и маленьким подбородком.
Видно, что-то осталось в этой седой голове, в этом теле громоздком
от тогдашнего школьника в узких брючках и пиджаке коротком.

Потому что мы быстро росли - родители не успевали
снести одежонку портному, удлинить рукава и штанины.
А голос все не ломался. Девочки созревали
быстрее чем мальчики - будущие мужчины.

Что-то жалкое было в сутулой осанке, в голосе тонком,
в костюме, сшитом на вырост, а нынче - на выброс, или
в наследство младшему брату. Нелегко быть ребенком
среди расцветающих девушек, которых мы так любили.

А они любили парней постарше - таков закон мирозданья.
Теперь старушки-соученицы, что читаете вы во взоре
моем? Ту же смесь унижения, желания и страданья,
которая так раздражала вас в неловком мальчике Боре.

22 ИЮНЯ, РОВНО В ЧЕТЫРЕ ЧАСА

Оригинал взят у russgulliver в 22 ИЮНЯ, РОВНО В ЧЕТЫРЕ ЧАСА

ПЕСНЯ:

Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.

Кончилось мирное время,
Нам распрощаться пора,
Я уезжаю, быть обещаю
Верным тебе навсегда.

И ты смотри,
Чувством моим не шути,
Выйди, подруга, к поезду друга,
Друга на фронт проводи.

Дрогнет состав эшелона,
Поезд помчится стрелой,
Я из вагона — ты мне с перрона
Грустно помашешь рукой.

Пройдут года,
И снова я встречу тебя,
Ты улыбнешься,
К сердцу прижмешься,
Я расцелую тебя.

Рукописный отдел Института русской литературы, Р. V, колл. 201, п. 1, № 1, стр. 57. Зап. И. В. Ефремовым в 1946 г. от А. П. Малаховой, бывшей учительницы, в г. Кобрине (БССР). Близкий вариант — в той же коллекции, стр. 56, зап. И. В. Ефремовым в 1942 г. от М. А. Воробьевой в поезде на пути в г. Калинин. Опубликованный вариант: Калужский край, № 169. В тексте Я. И. Гудошникова (Рукописный отдел Института русской литературы, Р. V, колл. 237, п. 1, № 2, стр. 18—19), записанном в сентябре 1941 г. от студентов-допризывников Воронежского сельскохозяйственного института, предпоследний куплет отсутствует, а последний пелся так:

Кончится время лихое —
С радостной вестью приду.
Снова дорогу
К милой порогу
Я без ошибки найду.

То же — в записи И. Я. Рокачева 1944 г., сделанной в Германии (Рукописный отдел Института русской литературы, Р. V, колл. 239, № 3, стр. 24). Запись песни Я. И. Гудошников сопровождает следующими словами: «Слышал я эту песню и позже сотни раз от солдат, офицеров и гражданских лиц. Пелась на мотив „Синего платочка"».

Русский советский фольклор. Антология / Сост. и примеч. Л. В. Домановского, Н. В. Новикова, Г. Г. Шаповаловой. Под ред. Н. В. Новикова и Б. Н. Путилова. Л., 1967, № 97.


Популярнейшая песня, сложена на Украине в первую неделю войны на мотив "Синего платочка" (муз. Е. Петербургского, сл. Я. Галицкого, 1940). Первое документальное свидетельство о бытовании песни - ее запись в блокнот 29 июня 1941 бойцом Н. И. Немчиновым на Украине (см. В. Бахтин. Народ и война // "Нева", 1995, №5). В ходе войны песня обрастала новыми подробностями - о разгроме немцев под Москвой и т. д.

Искусствовед Юрий Бирюков в журнале "Родина" №4 за 2003 год пишет со слов поэта-песенника Сергея Красикова, редактировавшего литературно-художественный альманах "Поэзия", что стихи про "двадцать второе июня" приносил однажды (судя по контексту, через много лет после войны) для публикации в альманахе поэт Борис Ковынев (1903-1970), представив вырезку из фронтовой газеты, где стихотворение было подписано его фамилией. Стихи редколлегия отклонила. Но каких-либо документальных доказательств в пользу авторства Ковынева в статье не приводится.

Ноты здесь: http://a-pesni.org/ww2/folk/22junyrovno.htm

История на асфальте

Этот самодельный альбом приобретен мною за гроши на Староконном рынке. Альбом лежал у ног продавца, прямо на асфальте. Его сделал солдат, вернувшийся с войны, которую прошел до Берлина. В нем - фото семьи, однополчан. Некоторые фото - утрачены. Как оказался этот альбом в руках у старьевщика? Пресеклась ли семья? Пресеклась ли память потомков? Посмотрите на лица внимательно - вдруг увидите лица своих дедушек. Сам солдат жил в г. Котовске Одесской области. А его друзья-товарищи - вернулись ли домой? И куда?


( Read more... )

Просто так история

Ее мне только что рассказал по телефону отец. Где-то в 1957 году он пришел на работу в Областную клиническую больницу, где стал заведующим тубменингитным отделением. Время было уже более спокойное. Но явка на демонстрацию была строго обязательна.
Колонна собиралась у Пересыпского моста и поднималась по бывшему Херсонскому спуску до улицы Пастера. И вдруг папа (как, впрочем, и все остальные) видит следующую картину: вниз катится большой круглый портрет Микояна, как может катиться обруч. Вслед за ним вприпрыжку бежит парторг больницы Т. (позже он стал главным врачом и дорос даже до министра здравохранения УССР). Почему-то никто не мешает портрету катиться дальше. Не мешает и парторгу догонять портрет. Наконец портрет падает и запыхавшийся парторг поднимает его. Он озирается по сторонам. И взгляд его останавливается... разумеется на моем папе! "Это так Вы начинаете работать в больнице!, - кричит он, - ну, ничего, Вы тут долго не задержитесь!". Кто-то объясняет товарищу Т. , что портрет катился сверху, а зав. тубменингитным отделением все же стоит внизу. Но Т. уже и сам это понял. Подняв над собой портрет он пошел наверх искать истинного виновника события.

Неужели - нашел? Я считаю, что виноват был сам Микоян.

Судьбы кукол и людей.

Оригинал взят у eleonorar в Судьбы кукол и людей.

А ею - у one_way
Печальной дате 22 июня посвящается. Хотя, конечно, всё началось гораздо раньше.

из архивов Мемориального Музея Катастрофы: http://www.ushmm.org/




Польша, 1939. Эстер Йохевед Мейерсдорф и ее кукла.




Амстердам, 1941. Труди Шёнфилд спасет соседка, Тетя Мими.
Проезжая на велосипеде мимо двора, куда согнали арестованных евреев, тетя Мими заявила охране,
что забыла дома кошелек, ее пропустили внутрь, она схватила Труди за руку и увела ее с собой. Родителей Труди отправили в Освенцим, где они и погибли.
Тетя Мими была участником сопротивления, она нашла для Труди приемную семью на окраине Амстердама.
После войны Труди уехала в Нью Йорк.

( читать далее... )