Ода Полигимнии

1.

Итак, склонившись, словно пред иконой,
над письменным столом, который крыт зеленой
настольною бумагой, как в бреду,
слагаешь строки тяжко, с перебоем,
к всеобщей пользе, к личному вреду.
Безумие - у нас оно в роду,
но это здоровей, чем пить запоем.

А может пить запоем здоровей,
поскольку мы не голубых кровей.

2.

Мы одержимы страстью беспородной,
не нужной обществу и Богу неугодной,
надеясь, что ласкаем дамский слух
нечаянной, улыбчивой строкою,
но лучше бы погладил ты рукою
ее за ухом - так, одно из двух:
ласкаешь плоть, иль возвышаешь дух -
плоть никнет, а слова текут рекою.

А в той реке - ни щуки, ни плотвы,
ни рака пучеглазого, увы.

3

Когда бы ты могла воспеть, о Муза,
расцвет торговых дел и растаможку груза,
кольцо с бриллиантом в несколько карат
на безымянном пальце у кокотки,
прелестный бюст, прозрачные колготки,
советский цирк, арабский эмират,
толкучку, самогонный аппарат,
участок дачный на четыре сотки...

Но ты о вечном-млечном, о пути
запутанном и пройденном почти.

4.

Когда бы ты могла воспеть, о Муза,
проделки и распад Советского Союза,
паденье тирании и подъем
прожиточного минимума бабок,
что от рожденья не видали бабок -
ни доллара, ни надписи о нем
In God we trust - не легче с Ним вдвоем,
чем одному. Но видно, носит набок

мозги себялюбивые пиит:
он пишет лишь покуда Муза спит.

5
Как вспомню вас - Кенжеев и Кабанов,
Цветков, Гандлевский и - услышу звон стаканов,
и плеск струи из узкого горла
бутылки виски - сердце возликует.
И Муза говорит - о чем она толкует
нам все равно - лишь бы цела была,
да помнила б, откуда ветер дует.

Мы выпьем за нее и вместе с ней,
вперяя взор в Элизиум теней.

(no subject)