verses

О святой Урсуле

Плывут по морям одиннадцать кораблей.
На каждом начертано святое имя
Господне и животворящий крест.
Плывут корабли и облака над ними.
Судьба из облака кажет перст.
Зреют волны – жатва водных полей.

На каждом из одиннадцати кораблей
прекрасная девственница-принцесса
и тысяча благородных дев
стоят, лики и руки к небу воздев.
Звучит латинская месса.

Одиннадцать тысяч одиннадцать
языческих королей
ждут христианских невест.

Плывут невесты. Иной жених
сверху глядит на них.
Для каждой из них отец земной
готовит брачный покой.
Для каждой готовит Небесный Отец
мученический венец.

У каждой перед глазами
расстеленная кровать.
В ушах похотливый шепот:
«Разденься, иди сюда!».
На каждую набегает волна стыда.
Каждая думает – этому не бывать!

Морские чудища выглядывают из волны,
на каждом из них дьявол поставил знак:
«Ложитесь, раздвиньте ноги, вы не вольны
поступать иначе. Все поступают так».

Но Бог запрещает – и
водная бездна пуста.
Девственниц ждет смерть,
но ты о них не жалей.

Видишь – одиннадцать рыб,
каждая – символ Христа,
тихо плывут впереди
одиннадцати кораблей.


*

Ровно в шесть резные ворота храма
открываются. На площадь, в гам карнавала
выходит процессия, направляется прямо
к берегу озера, исчезает, как не бывала.

Впереди на носилках, убранных полевыми цветами
статуя девы в одеждах из черного шелка
от горла до пят. Но, говоря между нами,
под одеждой все сделано точно. Плюс – проклятая щелка.

Это святая Урсула. С ней – одиннадцать тысяч
девственниц. Тоже – мучениц. Их в охапку
несут за Урсулой. Статую можно высечь
из подручного материала, нарядить в какую-то тряпку.

Но одиннадцать тысяч! Девственниц! Слишком много,
чтобы их заключил в объятья весь совет нечестивых.
Из стеклянного неба в озеро облако смотрит строго
От песчаной кромки – склон пологий в цветущих сливах.

В черной лодке скользящей по темно-лазоревым водам
столбиком инок стоит, пристально наблюдая,
как одиннадцать тысяч девственниц ходят по дну хороводом,
в центре святая Урсула. Нежная. Молодая.

Мои переводы из Василя Махно

в последней Интерпоэзии

Чернолаковые черепки

***
Хромой Гефест -
подкова в одной руке,
молоток - в другой,
несколько гвоздей
зажаты в зубах.
Бог кузнец занят обычным делом:
подковывает кентавра.
Четыре подковы
на четыре копыта,
на все четыре счастья,
на все четыре стороны.

Сказка

***

В некотором царстве революция победила.
В некоторой республике случился переворот.
Позднее установилась диктатура дебила.
Он сидел на престоле, разинув слюнявый рот.

Приросшие мочки ушей. Нос седлообразный:
наследственность конноармейца с усами на всю ширину.
Простой народ на печке валялся, праздный.
Никто не гнал на работу, как в старину.

Раз в тридцать лет кто-то с авоськой в лавку
заходил посмотреть, как выглядит пустота.
Раз в полвека ребенок у мамы просил добавку
и получил подзатыльник, но сила была не та.

Раз в три века попадалась волшебная щука,
и печь приходила в движение, что большой паровоз.
Расцветало искусство. Развивалась наука.
Летом стояла жара. Зимою крепчал мороз.

Весной расцветали яблони. Но осенью было хуже.
Грязь непролазная. Ветер. Провисшие провода.
Зато вся страна отражалась в огромной луже
хоть и вверх ногами, но прекрасная, как всегда

(no subject)

В семьях, где муж не способен забить гвоздь в стену
можно наблюдать подобную сцену.