к сожалению, реальность. Вот отрывок из статьи малосимпатичного Игоря Панина в еще менее симпатичной Литературной Газете:
"Не успело тело Топорова остыть, а стихопишущий блогер из Одессы
Борис Херсонский уже опубликовал в Фейсбуке стишок про то, как уходят и друзья, и враги, но там, куда они уходят, нет ни дружбы, ни вражды и т.п. В общем, набор банальностей, тысячу раз озвученных до Херсонского. Казалось бы, умер твой враг, так промолчи, сделай вид, что ты выше склок и обид хотя бы сейчас, хотя бы в этот день. Но куда там! Как можно упустить такой информационный повод? Зато теперь все рукопожатные Одессы, Жмеринки и Брайтона истово аплодируют, бросая в воздух чепчики. Собственно, это говорит только о том, что все писания Топорова о Херсонском и его одухотворённой спутнице, приведённой в литературу за ручку с Привоза, – сущая правда. Но подробнее об этих замечательных людях мы поговорим при других обстоятельствах. Просто ведь и материал о Топорове без них был бы неполный. Те, кто в теме, поймут, о чём я. Кто нет – догадаются".
Это не первый выпад Панина против меня и Люси с упоминанием Привоза, Бердичева, Жмеринки и Брайтона.. Объединение этих топонимов говорит за себя. Не приходится сомневаться в том, что русскоязычные провинциальные евреи не дают покоя природному русскому журналисту и, что важно- москвичу, (по крайней мере, обладателю московской прописки). И впрямь, понаехали в литературу, и захватывают территорию, которую возделывать и удобрять, понятно чем, надлежит героям.Стихи.ру.
Пишите, Игорь, пишите (пилите, Шура, пилите).
На всякий случай привожу стихотворение, так озлившее литературного оборзевателя (не опечатка, а новый термин, надеюсь - приживется):
***
То друга потеряешь, то врага,
все исчезают там, куда нога
живого, кроме Данта, не ступала.
Нет, Лета не вернется в берега.
Что ж, белый саван вместо покрывала,
соединит нас всех в ином краю,
где смоль, кипя, души не согревала.
Придется привыкать к небытию.
Какой простор нас ждет за дверью гроба?
Там места нет ни смеху, ни нытью,
там исчезают клевета и злоба,
не расшалишься, не ввернешь словцо -
за нами смерть присматривает в оба.
Там нам друг друга не узнать в лицо.Там - не узнать. Но здесь мы в лицо друг друга - знаем. И об этом надо бы помнить и постараться сохранить "и в подлости осанку благородства".
