(no subject)

Любить страну и ненавидеть ее правительство такая же сложная христианская добродетель, как любить грешника и ненавидеть грех.

Правительство чаще не награда и не наказание для страны. Это именно ее грех. И это я говорю не о России. Вернее, не только о ней.

verses

ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СТАРЫХ ПИСЕМ

Милый брат! Полк стоит в австрийском смешном городке.
По-французски я разумею, по-немецки, увы, ни бум-бум.
Вечерами гуляю один. Спускаюсь к реке.
Но и там не могу отвязаться от тяжких дум.

Знаешь, брат, это третья война на моем веку,
но подобной не было - год не видим врага.
И такая от этого скука в нашем полку!
Один офицер застрелился. Полковник пьет с четверга.

Местные нас не любят, хоть мы на подмогу им
из родных просторов явились в их тесноту.
И впрямь, получается, даром их хлеб едим,
впрочем, хлеб невкусен, а мясо - бросаю коту.

Вдовы здесь податливы. Но в объятиях холодны.
Вероятно, мужья покойные не смогли их разжечь.
Бедняки здесь бедны. Но не так, как у нас бедны:
в самой убогой хате топится жаркая печь.

Да и хата - это у нас, а у них, что ни хата - то дом.
черепичные крыши, беленые стены, ухоженный скот.
Как им сказать, что душу не спасают опрятным трудом?
Что запой и самоубийство - это лучший исход?

Что внутреннее томление хорошо в предверье боев,
что неверие - лучшая почва, где спасения семена.
Что бескрайность есть лучшее свойство наших краев,
что народы Европы - не более, чем племена.

Милый брат, я знаю, ты умер от холеры в прошлом году.
Но на всякий случай пишу - я не видел твоих похорон,
а значит, возможно, ты жив, и часы твои на ходу,
гуляешь с ружьем и стреляешь, распугивая ворон.

А тут - ни единого выстрела. Сплошные колокола.
По воскресеньям на рынке - знаменитое молоко.
У девок передники белые. И кожа у них бела.
Тебе бы они понравились. Но ты теперь - далеко.