выбранные сновидения о несчастной невозвратной любви.

*
Видел кошмарный сон - по канату. протянутому под куполом церкви, шла Одесская Интеллигенция, балансирующая с помощью китайского веера, который она держала в одной руке и муфты из трех хвостов чернобурки, которую она держала в другой. Навстречу ей, по тому же канату шел мой друг в безупречном костюме от Пьера Тейяр де Шардена. Этот балансировал с помощью гаванской сигары и бокала с коньяком "Бисквит".

Сейчас они столкнутся и упадут! - подумал я. Но ничего подобного не произошло: им удалось как-то разминуться. Одесская Интеллигенция оглянулась и прокричала: Увидишь Херсонского, передай ему, что я его ненавижу!
-За то, что он пишет много стихов? - сочувственно спросил друг.
- Нет! За это его ненавидит Одесская Литературная Общественность!
В это время хор прогремел "Аминь!", и я проснулся в холодном поту.

И что же? Около диванчика, на котором я прикорнул в роскошном антикварном кресле сидел мой друг, Он курил огромную гаванскую сигару, обмакивая ее в бокал с коньяком "бисквит".
- Я должен сказать тебе важную вещь! - Я видел Одесскую Интеллигенцию, и она просила передать тебе, что она тебя ненавидит!

*

Из Санкт-Путинбурга в Одессу для поклонения был доставлен чадотворный образ Властителя. Он был выставлен для поклонения в Храме Планирования Семьи. Очередь бесплодных женщин выстроилась на много кварталов. Пытавшихся занять очередь мужчин гнали с позором.
Рядом со святилищем находился акушерский кабинет, где приложившихся сразу ставили на учет, как беременных. Одна из них спросила у Регистратора, не рано ли, на что Регистратор отвечал: у нас сбоев не бывает.

*

Огромная колонна с портретами Брежнева и Черненко с криками: "Одесса и Санкт-Путинбург - города побратимы", "Всем, кто не вор - дадим отпор!",
"Не поверим злобной дуре, что играет на бандуре!", "Всех, кто ходит в вышиванке, мы прокатим в русском танке!" шла по Дерибасовской. Рядом с колонной ехал сам доктор Бенкедорф верхом на белом племенном жеребце Блейлере. Я окликнул доктора и спросил, куда идет колонна.
-Вестимо, в третье отделение Одесской психушки! - радостно воскликнул доктор Бенкендорф. С этими словами он пришпорил белого племенного жеребца Блейлера и скрылся из глаз.

Только не возбуждайся! - мяукнула Бася, как всегда сидевшая у меня на левом плече, - это была онейродная апокалиптическая галлюцинация!

*
Все утро гуляю по участку, любуюсь расцветшими вишнями я яблоней.
-Люся, - говорю, - как ты думаешь, а мог бы я всю оставшуюся жизнь не выходить за забор и быть счастливым?
- Ты? - фыркнула Люся, - да ты сошел бы с ума!
-Вот это совершенно невозможно! - грустно сказал я и отправился надевать новую смирительную рубашку.
- Люся, да что с тобой? - промурлыкала черная кошечка Бася, - он ведь давно сошел с ума от любви к Одесской Интеллигенции!
- Прости, Бася, я забыла! - смутилась Люся, - он ведь ведет себя почти как нормальный! Прости!
- Бог простит, а мы не судим - смиренно ответила Бася и направилась к кормушке.

verses

***

человек хорош тем, что не знает преград,
а потому часто ходит с шишкой на лбу.
соберется толпа - устроит военный парад,
и это поможет ему разогнать толпу.

еще хорошо покорить страну - полный восторг.
будто ребенку зимой купили ванильный пломбир.
хорошо также душу продать, и тут неуместен торг.
без души человек приобретает мир.

verses

***

Так говорит Господь: Смотри, Я
воскрес от гроба, и смертный разрушен склеп.
Но Мария меня не узнает, пока не окликну: "Мария!",
и спутники не узнают, пока не преломят хлеб.

И только Петр, почуяв восторг растущий,
спрыгнет с лодки и до Меня доберется вплавь.
И за это я дам ему ключ от Рая и жезл пастуший,
и скажу: Вот стадо Мое! Паси его и управь.


***
Зябко с утра. Опадает вишневый цвет.
Покрывают черную землю белые лепестки.
Давит на плечи груз напрасно прожитых лет.
Боль изнутри разламывает виски.

В остальном все прекрасно. Хорошо, что зябко с утра,
хорошо, что цвет опадает, ягодки впереди.
Если весна-красна, то осень будет - мудра,
и сердце - диковинный плод - созреет во впалой груди.

verses

***

Нет, не ранней, но поздне-апрельской весной
вдруг навалится летний, удушливый зной,
без движения воздух - смолою древесной.
Спит кормленая тройка дворовых котов,
только пчелы гудят средь вишневых цветов,
только облачко ходит по сини небесной.

И неясно, что гуще - пчелиный ли гул,
или сон полуденный. которым уснул
человек, развалившийся в кресле плетеном,
что прозрачнее - цвет ли вишневый в садах,
или пчелы, гудящие в белых цветах,
или тонкое облачко под небосклоном.

Отдаленный пасхальный малиновый звон,
гул пчелиный меж белых, рассыпчатых крон,
и вращенье заезженной старой пластинки -
все звучит, запинаясь, с заминкою тут,
будто даже деревья с заминкой цветут,
и не может никто говорить без запинки.