verses

***

Зашла в предбанник, разделася догола,
потом в парилку, на полку, что курица на насест.
Сидят, потеют белые бабьи тела,
хлещут веничком, не боятся, что Банник съест.

А не съест, так запарит до смерти, или угар
напустит - выйдешь чиста, но жива едва.
Банный Хозяин весь шерстяной, высушен, стар,
Голова на шее - как редька, борода - что ботва.

Он всех вас, скромниц, видал-перевидал,
и все мало ему, все смотрит несытый глаз.
Мужик так не глядит, но мальчик, который мал
смотрит именно так, как будто бы в первый раз.

И не жарко ему! Навыворот козий тулуп,
а под тулупом - собственный жесткий мех.
Не красавец, конечно, зато не пьян и не глуп.
А что смотрит на голых баб, так это - простительный грех.

А ты, как зайдешь в парную повернись, не спеша,
веничком не прикрывайся, пусть сияет твоя нагота.
Скажи: "Погляди-ка Банный Хозяин, как я хороша!
Бела и упруга, тебе, старичку - не чета!"

verses

ПОДРАЖАНИЕ

Пусть ямб на четырех стопах
псом престарелым ковыляет.
Ничто меня не умиляет
в твоих заброшенных степях,
в твоих изношенных полях
я буду жид, я буду лях,
москаль с улыбкой азиата,
я - тень захватчика-солдата,
как смертный грех я чужд для всех
и страшен всем, как смертный грех.

В своем и не в своем уме,
считая денежку в корчме,
размахивая острой шашкой,
ложась с какой-нибудь Наташкой
в гнилой общаге ли, в стогу,
я все умею. Я смогу
кормить ребенка манной кашкой,
сыграть на скрипочке врагу.

Пусть точит когти враг на Юг,
пусть отгрызает наше море,
ни пламени, ни адских мук
не пожелаю этой своре.
Но в мире, как в чужом дому
всю ярость на себя приму.