***
Типичный сюжет - усадьба в наследство досталась
дальнему родичу - хозяева были бездетны.
Во всех предметах чувствуется усталость.
Следы запустения с первого взгляда заметны.
Родич-студент проходит по анфиладе
огромных ненужных комнат. Мебель под слоем пыли.
Он помнит старую люстру, помнит икону в окладе,
вероятно, и прочие вещи остались такими как были.
Он помнит как в детстве выходил на террасу,
а оттуда в сад сбегал по деревянным ступеням,
а оттуда к реке, а к первому часу
собирались к чаю, непременно - с вишневым вареньем.
Что со всем этим делать? продать? но кому? вот этим,
из бывших рабов, что поднялись на торговле?
Но у этой семейки есть, что оставить детям:
огромный добротный дом, и даже флюгер на кровле.
И сад есть у них, и в час у самовара все вместе,
Стол огромный, резной, созданный местным умельцем.
Если и купят эти, так только из чувства мести
бывшим барам, бывшим рабовладельцам.
Типичный сюжет. Портрет в рассохшейся раме.
Пылинки, кружась, наполняют закатный лучик.
Третий год, как война. революция не за горами.
Все сожгут. Все растащат. И так оно будет лучше.
Типичный сюжет - усадьба в наследство досталась
дальнему родичу - хозяева были бездетны.
Во всех предметах чувствуется усталость.
Следы запустения с первого взгляда заметны.
Родич-студент проходит по анфиладе
огромных ненужных комнат. Мебель под слоем пыли.
Он помнит старую люстру, помнит икону в окладе,
вероятно, и прочие вещи остались такими как были.
Он помнит как в детстве выходил на террасу,
а оттуда в сад сбегал по деревянным ступеням,
а оттуда к реке, а к первому часу
собирались к чаю, непременно - с вишневым вареньем.
Что со всем этим делать? продать? но кому? вот этим,
из бывших рабов, что поднялись на торговле?
Но у этой семейки есть, что оставить детям:
огромный добротный дом, и даже флюгер на кровле.
И сад есть у них, и в час у самовара все вместе,
Стол огромный, резной, созданный местным умельцем.
Если и купят эти, так только из чувства мести
бывшим барам, бывшим рабовладельцам.
Типичный сюжет. Портрет в рассохшейся раме.
Пылинки, кружась, наполняют закатный лучик.
Третий год, как война. революция не за горами.
Все сожгут. Все растащат. И так оно будет лучше.