***
Смерть ходит по кругу, сужая круги,
и как свою шкуру ни береги,
круги превратятся в точку лишенную измерений,
две точки - одна прямая на черной школьной доске.
И еще ломота в суставах и боль в виске,
и в памяти крутятся строки любимых стихотворений.
Слова - детали конструктора, разбросанные на ковре.
собрать и сложить их в коробку нелегко детворе,
тем более в старости, если хребет негибок,
согнешься, но пальцами пол не достать никак,
и чувства спрятаны в утраченных тайниках,
а тема последней контрольной - исправленье ошибок.
Проснись, Иаков, и где же твоя Рахиль?
Хоть голову в петлю. но лучше - на голову епитрахиль,
и шепчешь в глуховатое ухо кому-то список деяний,
целуешь крест и бронзовый переплет
великой Книги и хор над тобою поет
херувимскую песнь на литургии ранней.
Смерть ходит по кругу, сужая круги,
и как свою шкуру ни береги,
круги превратятся в точку лишенную измерений,
две точки - одна прямая на черной школьной доске.
И еще ломота в суставах и боль в виске,
и в памяти крутятся строки любимых стихотворений.
Слова - детали конструктора, разбросанные на ковре.
собрать и сложить их в коробку нелегко детворе,
тем более в старости, если хребет негибок,
согнешься, но пальцами пол не достать никак,
и чувства спрятаны в утраченных тайниках,
а тема последней контрольной - исправленье ошибок.
Проснись, Иаков, и где же твоя Рахиль?
Хоть голову в петлю. но лучше - на голову епитрахиль,
и шепчешь в глуховатое ухо кому-то список деяний,
целуешь крест и бронзовый переплет
великой Книги и хор над тобою поет
херувимскую песнь на литургии ранней.