borkhers | Записки психиатра

***

Почему-то вспоминаю ночное дежурство. Организовывается оно так. Дежурят два врача. Если двое мужчин, чаще - друзья. Если мужчина и женщина, чаще - любовники. Предстоит 16 часов относительно свободного времени, хорошо провести его вместе. Один доктор дежурит по больнице, второй - по приемному покою. Тот, кто дежурит по приемному, осматривает доставленных больных, оформляет историю болезни и направляет пациента в одно из отделений дома скорби. Отказ от госпитализации - вещь почти невиданная в те года. Тот, кто дежурит по больнице, делает ночной обход всех 22 двух отделений (нет, лгу - 14 отделение - судебное, на тюремном режиме, дежурному врачу вход туда закрыт). Если в отделении все спокойно, дежурный проходит по длинному мрачному полутемному коридору в самый конец, где светится комнатка дежурной медсестры. Приветствие, роспись в журнале, пожелание "спокойной смены" и - вперед, к следующему отделению. Большинство пациентов уже спит. Один -два ходят по коридору взад-вперед, что-то шепча себе под нос.
Если в отделении есть тяжелые больные, которых положено показать дежурному врачу, следует относительно краткий и формальный осмотр. Как формально назначается и наблюдение дежурного. Территория больницы огромная, часть отделений расположена на отшибе "на колонии". Когда-то это и впрямь была "колония" - там жили спокойные хронические больные, как официально тогда писалось, "утратившие социальные связи". Врач заглядывал туда раз в неделю. Больные вели свое нехитрое хозяйство, довольно много земли выделялось под сад и виноградник. Прямо за оградой была видна церквушка во имя Рождества Богородицы, окормлявшая жителей поселка "Кривая балка", давно уже влившегося в городскую черту. К тому времени, когда я начал работать в больнице, никакой колонии( и виноградинка тем более) давно уже не было. Территория совершенно темная. Довольно много бродячих собак, парочка псов всегда увязывается за дежурным. Охрана. За доктором следует плечистый санитар - на всякий случай. Но обычно не случалось ничего - ни с кем, ни разу за пятнадцать лет.

*
Мы с Сергеем обычно "делили" дежурство: каждый обходил по десять отделений, а затем возвращались в приемный покой. Если привозили пациента, принимали по очереди. Так было легче. Ночью поднимали и врача, который дежурил по больнице - если состояние какого-либо больного ухудшалось, либо - чтобы констатировать смерть. Два отделения были геронтологическими, там лежали старики с грубыми интеллектуальными расстройствами. Альцгеймер. "Немец, от которого мы все без ума" - мрачная психиатрическая шутка. Госпитализировали тех, кто был совершенно невозможен в быту. Плюс - знакомства. В эти ужасающие отделения было трудно положить пациента. Бюрократический язык называл это "напором на койку". Экономист бы сказал - спрос значительно превышает предложение. Звонки о том, что нужно "оформить" смерть больного, обычно поступали из этих двух отделений.

*
Свободное время у нас проходило в беседах на литературные и политические темы. Если день был тяжелый - пытались уснуть. Утром, после сдачи смены, врачи могли идти домой. Но обычно задерживались, заглядывали в свои отделения.
Однажды Сергей вернулся в комнату дежурных врачей необыкновенно мрачный, подавленный. Он принимал в больницу впервые заболевшую молодую женщину. Ни для него, ни для меня поступление молодой женщины не было каким-то исключительным опытом: шизофрения - болезнь молодых. И в этом поступлении не было ничего особенного. Но бывает так - вроде бы все, как обычно. А ты не можешь уснуть и десятилетиями вспоминаешь такой рядовой, обыденный эпизод.

*
Да, она абсолютно больна! - говорил Сергей, - полная голова бреда! Но она ведь человек! Еще два часа назад она жила дома, одевалась, накладывала макияж, смотрела телевизор, ее кто-то любил. И вот приезжают санитары, крутят ей руки, берут на галстук (об этом - "берут на галстук" - особый разговор) запихивают в машину, привозят к нам, раздевают догола, заставляют принять душ в грязной старой ванне, мимо нее проходят мужчины-санитары, терпи все! Потом ее облачают в рубаху и халат - старые, латаные- перелатанные, с больничными черными номерами, и, под охраной санитара (а то и больного из алкогольного отделения), ведут в отделение, а там сразу - в поднадзорную палату, Еще и полотенцами к койке прикрутят для верности. Как это вынести больному? Такое и здоровому не перенести.

Боже, как это все напоминает процедуру ареста, описанную Солженицыным в "Архипелаге ГУЛАГ"! (мы к тому времени книжку уже прочли).
*
Я и сегодня помню выражение лица Сережи и интонации его голоса, когда он говорил эти слова.