verses

[borkhers]

***
О тысячах мертвых окон Шуши писал Мандельштам,
о домах, наполненных призраками вырезанных горожан.
А теперь говорят, Мандельштам оказался там
по заданию НКВД - клеветать на Азербайджан.
Что получил по заслугам вырезанный народ.
засиделся в гостях на чужой земле за чужим столом,
и что двадцать третье марта, двадцатый век и двадцатый год?
Зачем вы пугаете нас этой датой, этим числом?
Нет, не было мертвых окон и жертвенной пустоты,
и горстки торговцев на площади, свидетельнице резни.
Кто защитит поэта от клеветы? И Голос сказал мне: "Ты
защитить не сможешь, и все же - попробуй, рискни".
Едет печальный Осип - шизоид и интроверт,
рядом - Надежда. Тяжкий труд быть женой.
Погонщик безносый правит в Степанакерт.
Мертвый город Шуши остался там, за спиной.
Сифилитик в кожаной маске гонит тощих коней.
И чумное небо пугает темной своей синевой.
Мандельштам обнимает жену, наклоняется к ней,
и хищная птица-судьба пролетает над головой.
И арест на расстоянии вытянутой руки.
Чердынь, Воронеж, Владивосток - последний этап.
И - за спинами палачей гогочут клеветники.
И смеху тирана подхихикивает сатрап.

***
человек есть то, что он видит - к примеру - огромную гору
белым облаком нависающую над долиной.
человек есть то, что он строит, приглядись к замку или собору.
человек есть то, чем он станет - рыжей гончарной глиной.
человек есть то, что над прахом его поставят,
например, плиту с крестом окруженным неповторимым узором.
человек есть то, за что потомки его прославят,
человек есть то, на что Господь поглядит с укором.
человек есть страдание, жертва Истории на алтаре эпохи.
человек есть мироздание, сжатое в капле крови.
человек есть плач и вздохи, ибо дела наши плохи,
человек есть взгляд - веки, ресницы, брови.
человек есть власть с непокорностью одновременно.
человек есть страсть и сердечная рана.
человек есть, что истлевает, и то, что нетленно,
например, как детские краски на книгах Матенадорана.