verses

[borkhers]

***

Что же ты, Мелитон, семинаристов учишь тому,
что баптисты - суть иудеи? Гурий сидит за столом,
Мелитон пялит глаза, навытяжку стоит у дверей
(в Академию после армии, сержант. Там учили уму.
Агент. И все же есть в нем какой-то надлом), -
у тебя получается, если не русский, не православный - значит еврей.

Посудите сами, владыко! Баптисты не признают икон,
а следовательно - воплощения. Не верят в Христа во плоти,
то есть - слуги Антихриста. Моисеев закон -
вот конечная точка их кривого пути.

Ну и логика! Ладно, не горячись. Смотри как руки дрожат!
Дались тебе иудеи! Успокойся, себя пожалей!
Чем баптистов клеймить, скажи - а сколько деньжат
ты заплатил гадалке? Владыка, пятнадцать рублей.

Гурий встает: хорош у меня архимандрит, добро,
что магистр, сектовед, того и гляди, Мелитон,
поставят тебя во епископы! А тебе раскладывают таро!
(вопрос не в том, что скажет гадалка, что скажет гадалке он?)

Гадалка - тоже сексотка. Профессионалка. К ней
таскается пол семинарии. Ее отчеты идут
прямо уполномоченному. Тот считает - владыке видней
и показывает их Гурию. Вот и вся прозорливость. Тут

самое страшное и забавное, что все свои, но всегда
друг от друга таятся, боятся подвоха. У Мелитона, вот
появилась зазноба. Бывает. Так он без стыда
все выкладывает гадалке! Не исповеднику! Так и живет

жизнью. двойной и тройной. А мальчиков учит... Иди,
да подумай, что с бабой делать. Только вот - поступай
с ней по-человечески, если не можешь по-божески. И не суди
других, сам в грехах, как в шелках. (Ну иди, крапай

очередной секретный - все равно прочитаю - отчет).
Больно молод для архимандрита. И не то, чтобы был мирской,
скорей, перекрученный. Молод. Ему дорога, а мне почет.
Эх, с кем бы сегодня развеяться за шахматною доской?