![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
***
Фима, ты – жертва гетто?
Ты же был инвалид войны!
Все равно, это было где-то
в разломах другой страны.
Какое жаркое лето!
Утром ходят вдоль кромки воды,
считая шаги.
Вечером, сидя на набережной,
считают людей,
проходящих мимо,
чтоб не считать годы.
Они умеют считать,
в этом все дело.
Они помнят счеты, помнят
ситцевые нарукавники,
настольную бумагу,
круглые кнопки, ластики,
отточенные карандаши.
Арифмометр с ручкой, как у шарманки
или у мясорубки, работал со звуком,
напоминающим лязг трамвая.
Они ездили на трамвае, еще том,
двадцать третьем маршруте,
по счастью, боже нас сохрани,
не в то утро, когда вагон
опрокинулся на повороте.
Погиб один человек.
Или все-таки два?
Щелкали счеты. Заполнялся журнал.
Составлялся годовой отчет.
Считать удовлетворительным,
принять к сведению,
против, воздержавшихся нет.
На работе щелкали счеты,
но уже был номер в компьютере.
Перед отъездом
исключали из партии,
неприятно, но не смертельно.
Считали дни до получки,
считали месяцы до вызова
на интервью в посольство,
никогда не думали,
что это проходит жизнь.
Никогда не думали.
Если хотели сказать
«я так думаю»,
говорили «я так считаю».
Считают собак, которых
проводят мимо скамейки,
красивых, визгливых собак,
а это проходит жизнь.
Они умеют считать.
В этом все дело.
