borkhers | Mar. 12th, 2007

Mar. 12th, 2007

Можно посмотреть более упорядоченные, чем на страницах ЖЖ стихи на 45 параллели - подборка

1.
Каждый объективный процесс имеет свою единицу измерения.
В отношении эмиграции таковой единицей является "волна".
Говорят о первой волне эмиграции из России в США, второй,
третьей, четвертой. Считают по разному. Так, например, первой
волной иногда считают не послереволюционный отток населения с
"шестой части света", а исход евреев из России на рубеже двух
столетий. Свой счет и у немцев-меннонитов и католиков: они
успели покинуть Россию по большей части в начале двадцатого
века. Вовремя, on time. Источники волн - национальные и
религиозные преследования (погромы), "революционные
преобразования" (пожалуй, гораздо хуже погромов!), войны,
перестройка, развал Союза и вместе в ним - привычного
тягомотного, и все же обладавшего иллюзорной надежностью
уклада жизни.

Сегодня о "волне" говорить не приходится. По узкому мостику,
который жестко контролируется принимающей стороной, со
скоростью несколько миль в месяц движутся тысячи семей.
Вернее, движутся их документы, люди сидят на месте. Они
"подтягиваются" к прямым родственникам (родители, дети, братья
и сестры), сделавшим выбор в иные времена, когда
иммиграционная политика Америки была более либеральной.
Средний срок ожидания вызова на интервью в посольство США с
момента подачи заявления полтора-два года. Это чтобы получить
статус беженца. Убежать с такой скоростью можно только в одном
случае: ЕСЛИ ЗА ТОБОЙ НИКТО НЕ ГОНИТСЯ.

Парадокс, но принадлежность к когда-то преследуемым в Украине
религиозным группам (греко-католики, баптисты, православные
автокефалисты, иудеи) все еще является основным критерием для
предоставления статуса беженца в США. Хотя греко-католики и
автокефалисты сегодня являются скорее привилегированными
конфессиями. Баптисты также уверенно набирают очки в
конкурентной борьбе с "историческими церквями". Пожалуй,
скорее православные, ориентирующиеся на Москву, рискуют впасть
в немилость (вспомним инциденты в Киеве и Луцке).
Сложнее обстоят дела с еврейским населением Украины.
Государственный антисемитизм сменился демонстративной
лояльностью по отношению к еврейскому народу. Но во многих
учреждениях по старинке осуществляется прежняя кадровая
политика. Только ответственен теперь за нее уже не ЦК, а
конкретный господин начальник. Кроме того, многие радикальные
националистические группы в Украине (и не только украинские!)
открыто исповедуют антисемитизм, издают погромные газеты на
манер кишиневского "Бесарабца" образца 1903 года. Их влияние
сегодня ничтожно, но что будет завтра? Впрочем, сегодня откровенные
фашисты в России и Украине уже не внушают такого страха как пять лет
назад. Трудно представить себе, напрмер, победу Жириновского в России
или УНА-УНСО у нас.
Разве что вынырнувший из небытия «некто неизвестный» придет к власти
и начнет осуществлять жесткую националистическую программу программу,
то греко-католикам и автокефалистам также есть о чем побеспокоиться. И
в самой Украине что будет через два года - Бог весть. Скорость развития
событий здесь явно опережает скорость продвижения документов в иммиграционных
службах США.

***

Лев Николаич писал: история, как паровоз,
а мужик полагал, что паровоз – бес.
Хлор, покоритель гор, обретает шипы без роз.
Мужик был, конечно, прав, пока не прошел ликбез.

И девка была права, пока не прошла рабфак.
И парубок щырый был, пока не надел шинель.
Стрелок Ворошиловский метит в цель, ибо так
положено. Но История тоже имеет цель.

Цель, мишень, разделенный на кольца круг –
принцип Дантова ада. В центре зияет дыра.
Пуля в пулю. Парня приветствует военрук.
Выстрел. Пожатие рук. Подмосковные вечера.

Спутник дырявит космос. Мир замирает: «бип-бип»
слышится из пустоты. Из Штатов – твист и би-боп.
Американский шпион понимает, что крепко влип.
В амурской тайге не осталось нехоженых троп.

За школьной партой учат «Войну и мир»,
в том числе и о смысле Истории. Сам Толстой
стоит у школьной доски в портках, затертых до дыр,
в препоясанной вервием русской рубахе, той

что называют толстовкой. Толстовцы – иной разговор.
С ними давно покончено. Пусть противятся злу.
В кино вторую неделю крутят «Багдадский вор».
Все спокойно в Багдаде. Экспресс херачит во мглу.