verses

исчадья ада или сонм богов
в кругу друзей или в кольце врагов
в лучах рассвета ли в лучах заката
в огне ли вечном или в прахе прах
с собою в мире иль в иных мирах
окончен труд и скоро ли расплата

прохлада утренняя щебет малых птах
вишневый сад соломой крыта хата

вот он убогий рай чужой земли
в которой и истлев мы не смогли
своими стать а может и не надо
не выдаст Бог а может и простит
пастушеская дудочка свистит
из смерти в смерть перегоняют стадо

на небе пляшет девка и частит
ой лихо люли люли ладо ладо

Записки психиатра

*
Впрочем, у нас ведь есть еще один "разбойник благоразумный" - атаман Кудияр из известной песни на слова Некрасова:

Было двенадцать разбойников,
жил Кудияр атаман,
много разбойники пролили
крови честных христиан...

Мы слушали эту песню на знаменитой пластинке Шаляпина наряду с "Покаяния" Веделя и "Верую" Архангельского, на одном диске, одна за другой. Песня, ее "народный вариант", кончается покаянием Кудияра и его уходом в монастырь. Но не таков был Некрасов, чтобы завершить легенду так! Бог велел Кудияру пилить ножом, которым он резал людей, огромный дуб. И Кудияр резал дуб понемногу, не чая срубить его и тем заслужить прощение.
Но тут подвернулся Кудияру злой, хвастливый барин. Не стерпел Кудияр и зарезал его - по старой памяти. И дуб в этот миг рухнул. Простил Бог грехи атаману. Не в том виновен он был, что людей резал, а в том, что НЕ ТЕХ РЕЗАЛ.

*
Эта страшная легенда - тоже часть измененного "христианского" сознания в России.

*
Я Вам вот что скажу, барин, будут буржуазию резать, ох, будут! - говорил крестьянин Ивану Бунину.

*
Двенадцать разбойников Некрасова и двенадцать революционных солдат Блока, две торжественные карикатуры на святых апостолов - на пустом ли месте выросли они? Не на пустом.

*
Николай Бердяев написал как-то, что часто встречал пьяных и воровитых купцов, мечтавших об отшельнической жизни, но никогда не встречал такого купца, который мечтал бы стать трезвым и честным купцом. Трезвость и честность - добавлю я - оставлены протестантам. с их веберовской этикой. Мелко это для нас.

*
Много написано о том, что католицизм - религия Рождества, а православие - религия Пасхи. Не думаю, что Православие - религия Пасхи, это религия Великого Поста и дальше - Страстной Седмицы, и больше - Страстной Пятницы. Часто думаю, кабы наложили на меня эпитимию и позволили бы присутствовать лишь на одной службе в году по своему выбору? Выбрал бы я не Рождество. Но и не Пасху.Наверное, это была бы утреня Страстной Пятницы с чтением 12 Евангелий... На последней Пасхальной литургии патриарх призвал верующих выйти из храма с тем чувством, с которым жены-мироносицы ушли от пустого гроба и проповедовать Воскресение Христово так, как будто сам они были свидетелями Воскресения. Это прекрасный, но почти невыполнимый призыв.
*
А вот уйти из храма вечером Страстного Четверга с чувством, что ты только что был свидетелем Распятия Христова и, увы, его соучастником - просто и естественно. Таков скорбный дух этого Богослужения, такова сила музыки и текстов.
*
Православие в известном смысле - религия скорби.

Фотография дня. Сестра.

Мой "Екатерининский" цикл

в последнем "Новом мире". Спасибо Андрею Василевскому и Павлу Крючкову!