verses

***

в приемной рая смиренный проситель
с нищенским вечным напевом
ангел хранитель и бес искуситель
на правом плече и на левом

словно погоны армий враждебных
к одной шинели пришиты
вечный двурушник вечный нахлебник
овцы съедены волки не сыты

разве только вспомнишь калитки зеленой
скрип протяжный усталый
плетеное кресло тепло застекленной
дачной веранды старой

осеннее утро об эту пору
свет и прохлада лечат
черный кот степенно идет по забору
на душе становится легче

Записки психиатра

*
Уж коль скоро мы опять заговорили о границах свободы, повторю некоторые свои соображения на этот счет.

Клинический случай 1.
Во время оно в НЙ музее современного искусства "Мадонна" Криса Офили, обнаженная грудь которой сделана из слоновьего навоза. Помимо прочего), фон картины представляет из себя коллаж из порнорепродукций.
Вот история вкратце.
1.Картина была выставлена в Нью-Йорке.
2.Мэр Нью-Йорка, католик Джулиани, выразил свое возмущение.
3.Либеральная общественность выразила свой протест, напомнив мэру о свободе художественного творчества.
4. Мэр напомнил о свободе администрации города определять размеры отчислений из бюджета в фонд музея, где выставлены картины.
5. Общественность осудила мэра. Если кому-то не нравится эта картина, пусть не ходит в музей!

Но католики имели полное право посетить музей. Выставленная там картина означала то же, что и надпись "католикам вход воспрещен". То есть экспозиция была косвенным нарушением прав и свобод какой-то части населения города.

Мне, как и многим, кто веками пытался осмыслить проблему свободы, кажется, что моя личная свобода кончается там, где начинаются страдания другого человеческого существа. В том числе и моральные. А ведь все мы носим на себе, как минимум, две мишени, в которые легко попадет самый неумелый стрелок: наша национальная идентичность и религиозная принадлежность.

Клинический случай 2. Из детства Люси.

В возрасте где-то лет шести, Люся и ее подружка сочинили стишок: "Тетька Райка Баракон, чтоб тебя сожрал дракон!". Дракон был существом вымышленным. А вот тучная женщина Раиса Самойловна Баракон была лицом если не историческим, то реальным. Она жила на первом этаже, и была очень толстой - в том и вся ее вина. Подружки весело выкрикивали свое сочинение под окном Раисы Самойловны, которая оказалась весьма проворной. Поэтессы были пойманы. Пострадавшая грозила отправить Люсю в колонию для малолетних преступников. Провинившаяся забилась в угол, со страхом ожидая, что угроза будет приведена в исполнение. Еще долго Люся боялась, что ее все-таки туда отправят. Но стихи пишет и поныне.

Оказывается, что не только свобода художника, но и свобода поэта имеет некоторые естественные ограничения: стихотворная форма не извиняет содержания, унижающего человеческое достоинство.

Клинический случай 3. Площадка для протеста.

Нет, речь не о Пусси Райот, хотя проблема та же самая. Два года назад в одном американском городке хоронили американского же солдата, погибшего в Ираке. В этом же городке действовала пацифистская христианская община, которая устроила шумный протест против войны в Ираке во время похорон погибшего. Община получила официальное разрешение устроить эту вакханалию у гроба. Мой знакомый восхищался тем, что в США уровень свобод не нашему чета.

Я сам не был горячим сторонником войны в Ираке. Но вот митинг на похоронах, вопреки желаниям родственников, на мой взгляд - это слишком. Солдат погибший при исполнении воинского долга заслуживает уважения, даже если его правительство ошиблось. У солдата не было выхода из этой ситуации. А теперь у него нет выхода из цинкового гроба.
Протест против войны - кто может возражать? Похороны солдата - кто может оспаривать свободу достойно похоронить погибшего в стране, где даже тела казненных преступников выдают родным для погребения?

Но две свободы не могут сталкиваться лбами в одно время и в одном месте. Иначе одной из свобод будет нанесен непоправимый ущерб. В данном случае явно пострадала семья солдата. Но если бы родственники, придя в состояние аффекта набросились бы на протестующих. то пострадавших сторон было бы две.

Первое мая в Берлине горячий день. В этот день демонстрируют агрессивные левые и не менее агрессивные правые. У полиции в этот день (точнее - ночь) много забот. Одна из главных - чтобы левые оставались слева, а правые - справа. Чтобы они не пересекались. Чтобы свобода слова и демонстраций для маоистов и троцкистов на помешала свободе слова для националистов. Чаще всего полиции это удается....

Фото дня. Четвертый лишний.

Вот счастливое детство и тот, спасибо которому за.
Висит портретом на стенке, смущенно отводит глаза.
Только жаль, что счастливое детство
не смущает такое соседство.