![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
***
Опричников звали "кромешники". "Опричь" и "кроме"
в старорусском - синонимы. В предосеннем, последнем громе
чудится старой речи рык и раскат,
рокот и топот угрюмых, темных облачных стад.
Было время - жестокий царь с покаянным бредом,
окопы, войны и революции следом,
были тощие всадники , приторочившие к седлу
собачью верную голову и метлу.
Опричь нас, вместо нас, будто нас нет- как- нет, не бывало,
но мы-то были, хоть было нас мало,
мы были призраки - прозрачны, бесплотны, легки,
от колесницы царской истории далеки.
И какой там Рим - третий или четвертый,
и какой там мозгляк, на допросе к стене припертый,
а после к стенке поставленный, как был - в шляпе, в очках,
и какие там умники, оставшиеся в дурачках?
и кому сегодня дело до темной, грешной
державы, до кромешников в тьме кромешной,
до опричников в тьме опричной, до голов убиенных псов,
притороченных к седлам, до жизни на чаше весов?
***
Что день грядущий готовит? Кофе и бутерброд.
Война обмелела, ее переходят вброд.
А если вновь разольется - пустят по ней паром,
чтоб зло успело сбежать со своим добром.
На этом пароме рядом - джип и бычок племенной,
центральная красная площадь с высокой тюремной стеной,
зэк с лагерной тачкой, охранник со связкой ключей,
церквушка, березка, кладбище, гнезда грачей.
Пейзажи - всегда унылые, что вгоняют в тоску
человека, как ржавый гвоздь - в гробовую доску.
Плывет паром, плывет к иным берегам,
плывет на потеху нам и на страх врагам.
Плывет паром, детишки грызут шоколад,
в кресле утренний барин сидит, запахнув халат.
Ставит кофейник служанка на жестяной поднос.
Игрушечный танк за неделю заметно подрос.
***
Дом не прибран, не топлена печь,
некому склад колхозный стеречь,
в клубе ни фильма, ни танцев, ни
драки, ни любовной возни.
В лавке ни сельди, ни соли, одни
отсыревшие спички, но если они
высохнут, хоть бы один коробок -
быть пожару, помилуй Бог.
Все население - несколько баб,
один мужичонка, и тот ослаб,
стонет, того и гляди - помрет.
Ну, да чего уж там - лишний рот.
Опричников звали "кромешники". "Опричь" и "кроме"
в старорусском - синонимы. В предосеннем, последнем громе
чудится старой речи рык и раскат,
рокот и топот угрюмых, темных облачных стад.
Было время - жестокий царь с покаянным бредом,
окопы, войны и революции следом,
были тощие всадники , приторочившие к седлу
собачью верную голову и метлу.
Опричь нас, вместо нас, будто нас нет- как- нет, не бывало,
но мы-то были, хоть было нас мало,
мы были призраки - прозрачны, бесплотны, легки,
от колесницы царской истории далеки.
И какой там Рим - третий или четвертый,
и какой там мозгляк, на допросе к стене припертый,
а после к стенке поставленный, как был - в шляпе, в очках,
и какие там умники, оставшиеся в дурачках?
и кому сегодня дело до темной, грешной
державы, до кромешников в тьме кромешной,
до опричников в тьме опричной, до голов убиенных псов,
притороченных к седлам, до жизни на чаше весов?
***
Что день грядущий готовит? Кофе и бутерброд.
Война обмелела, ее переходят вброд.
А если вновь разольется - пустят по ней паром,
чтоб зло успело сбежать со своим добром.
На этом пароме рядом - джип и бычок племенной,
центральная красная площадь с высокой тюремной стеной,
зэк с лагерной тачкой, охранник со связкой ключей,
церквушка, березка, кладбище, гнезда грачей.
Пейзажи - всегда унылые, что вгоняют в тоску
человека, как ржавый гвоздь - в гробовую доску.
Плывет паром, плывет к иным берегам,
плывет на потеху нам и на страх врагам.
Плывет паром, детишки грызут шоколад,
в кресле утренний барин сидит, запахнув халат.
Ставит кофейник служанка на жестяной поднос.
Игрушечный танк за неделю заметно подрос.
***
Дом не прибран, не топлена печь,
некому склад колхозный стеречь,
в клубе ни фильма, ни танцев, ни
драки, ни любовной возни.
В лавке ни сельди, ни соли, одни
отсыревшие спички, но если они
высохнут, хоть бы один коробок -
быть пожару, помилуй Бог.
Все население - несколько баб,
один мужичонка, и тот ослаб,
стонет, того и гляди - помрет.
Ну, да чего уж там - лишний рот.
