**
Интересно, все ли дети играют в слепцов?
Закрывают глаза и идут на ощупь. постукивая тростью -
у меня на этот случай была резная указка из Черновцов,
я приветствовал слепоту, как желанную гостью.
Легко притвориться, что тебя окружает тьма.
Сам с собою играешь в жмурки, натыкаешься на предметы.
Для этой игры не нужно большого ума,
вечная тьма охотно раскрывает свои секреты..
Иногда мне кажется - тут и сказке конец -
что сомкнуты веки, и свет навсегда утрачен.
Мне кажется, я - погруженный во тьму слепец,
но выхожу на улицу - и притворяюсь зрячим.
***
Он любил только юношей - не женоподобных, патлатых,
а мускулистых, задорных, без комплексов и проблем.
И даже на ложе любви он ложился в бронзовых латах,
и на головке члена носил серебряный шлем.
Он был строитель империй. Руины его построек
еще сохранились, их можно увидеть издалека.
Его обучал истории известный философ стоик,
перерезавший в ванне вены по приказу ученика.
Он резал вены по бабьи, долго и неумело,
Зубы сцепив, он лежал в темнеющей алой воде.
Ученик повелел с почетом похоронить его тело,
а вот философские тексты не сохранились нигде.
А душе философа снится - ученик в узорных доспехах
сидит перед колоннадой на любимом парадном осле.
И ему мускулистые юноши рапортуют о новых успехах,
о новых завоеваниях и лучшей жизни во зле.
Интересно, все ли дети играют в слепцов?
Закрывают глаза и идут на ощупь. постукивая тростью -
у меня на этот случай была резная указка из Черновцов,
я приветствовал слепоту, как желанную гостью.
Легко притвориться, что тебя окружает тьма.
Сам с собою играешь в жмурки, натыкаешься на предметы.
Для этой игры не нужно большого ума,
вечная тьма охотно раскрывает свои секреты..
Иногда мне кажется - тут и сказке конец -
что сомкнуты веки, и свет навсегда утрачен.
Мне кажется, я - погруженный во тьму слепец,
но выхожу на улицу - и притворяюсь зрячим.
***
Он любил только юношей - не женоподобных, патлатых,
а мускулистых, задорных, без комплексов и проблем.
И даже на ложе любви он ложился в бронзовых латах,
и на головке члена носил серебряный шлем.
Он был строитель империй. Руины его построек
еще сохранились, их можно увидеть издалека.
Его обучал истории известный философ стоик,
перерезавший в ванне вены по приказу ученика.
Он резал вены по бабьи, долго и неумело,
Зубы сцепив, он лежал в темнеющей алой воде.
Ученик повелел с почетом похоронить его тело,
а вот философские тексты не сохранились нигде.
А душе философа снится - ученик в узорных доспехах
сидит перед колоннадой на любимом парадном осле.
И ему мускулистые юноши рапортуют о новых успехах,
о новых завоеваниях и лучшей жизни во зле.