Оползень
Берег сползает к морю поближе.
Дачи крошатся по мере спуска.
Море волнами руины лижет.
Что сказать? Неплохая закуска.
Пустые кровати и колыбели.
Убогая утварь. Кастрюли, блюдца.
Хорошо, что людей отселить успели.
В общаге тошно, но - приживутся.
Рядом с общагой "Молдавские вина".
Чужие дома с проходными дворами.
А там над обрывом лишь половина
улицы с четными номерами.
И пути трамвайные тоже исчезли.
Будут в объезд прокладывать рельсы.
В общаге - мрачные люди, если
не отселенцы - то погорельцы.
***
время осенних свадеб пора посылать сватов
меньше бабочек прилетает на чаши осенних цветов
их движения пантомима по дороге в небытие
пронеси эту чашу мимо Отче чтобы мог я не пить ее
пронеси эту старость чтобы мне не прижиться в ней
но сохрани эту сладость это счастье осенних дней
вот идет красавица-самочка с пуделем на поводке
вот сидит невзрачная бабочка на пышном осеннем цветке
***
иду по музею, как в первый раз.
в стеклянных витринах десятки
чернолаковых ваз,
словно пазлы, собранных из осколков.
так и жизнь наша собрана из слухов и кривотолоков
и снова разбита, и скрыта от глаз
людских, кошачьих и от фасетчатых тоже.
в сентябре забывать о больших стрекозах негоже,
о прозрачных крыльях. и тела лазурный цвет!
на засохшем сучке сидит творенье такое,
что образ его не оставит тебя в покое
с детских юннатских лет.
впрочем я теперь в музее, а не в саду, и ваза
с контурами героев -- тоже отрада для глаза.
сквозь высокие окна падает нежный прощальный свет.
Берег сползает к морю поближе.
Дачи крошатся по мере спуска.
Море волнами руины лижет.
Что сказать? Неплохая закуска.
Пустые кровати и колыбели.
Убогая утварь. Кастрюли, блюдца.
Хорошо, что людей отселить успели.
В общаге тошно, но - приживутся.
Рядом с общагой "Молдавские вина".
Чужие дома с проходными дворами.
А там над обрывом лишь половина
улицы с четными номерами.
И пути трамвайные тоже исчезли.
Будут в объезд прокладывать рельсы.
В общаге - мрачные люди, если
не отселенцы - то погорельцы.
***
время осенних свадеб пора посылать сватов
меньше бабочек прилетает на чаши осенних цветов
их движения пантомима по дороге в небытие
пронеси эту чашу мимо Отче чтобы мог я не пить ее
пронеси эту старость чтобы мне не прижиться в ней
но сохрани эту сладость это счастье осенних дней
вот идет красавица-самочка с пуделем на поводке
вот сидит невзрачная бабочка на пышном осеннем цветке
***
иду по музею, как в первый раз.
в стеклянных витринах десятки
чернолаковых ваз,
словно пазлы, собранных из осколков.
так и жизнь наша собрана из слухов и кривотолоков
и снова разбита, и скрыта от глаз
людских, кошачьих и от фасетчатых тоже.
в сентябре забывать о больших стрекозах негоже,
о прозрачных крыльях. и тела лазурный цвет!
на засохшем сучке сидит творенье такое,
что образ его не оставит тебя в покое
с детских юннатских лет.
впрочем я теперь в музее, а не в саду, и ваза
с контурами героев -- тоже отрада для глаза.
сквозь высокие окна падает нежный прощальный свет.