verses

***
У того, кто родился на сломе веков,
обычно жребий таков:
быть не-волком среди волков.
Быть белой вороной средь черных ворон,
окруженным со всех сторон.
Петь песню предсмертную несколько лет,
покидая кровавый свет.
Сквозь подлость тирана, сквозь мерзостный быт,
где и летом тебя знобит.

***
черт сухорукий усатый рябой
тебя хвалят наперебой
даже те кто шел на убой
были довольны тобой
в затылок по девять грамм
хорошо принимать по утрам
страна рабов и господ
за границей летейских вод
и страна товарищей там
плывет навстречу мечтам
о том что блудный сынок
поймет что блуд не порок
и в страну подлецов и воров
возвратится под отчий кров

***
правитель может быть невысок но мускулист
лоб его должен быть плоским как чистый лист
на котором эпоха поставит свое клеймо
мутное как на глазу бельмо
не индийской красной горошиной между глаз
я последняя буква первая буква азъ
потом буки веди глагол добро иже еси
иже ижица иже ангел на небеси
впрочем ижица это не тут а где-то в конце
негде ижицу ставить у правителя на лице
может она написана где-то под пиджаком
или в штанах та с кем он близко знаком
не выдаст тайну даже под пыткой или под мужиком
человек подналоговый подлый как булатовский муравей
идет по проспекту в одну из ближних церквей
винтовка с оптическим стоит у него в шкафу
но это просто рифма строчка в строфу

verses

***
Три отрицательных у вертепа героя:
ирод в короне, смерть с косою, еврей с кипою - вот эти трое.
Нужно сказать несколько слов о четвертом,
есть еще коза и она обернется чертом.
Остальные - белее белого ходят от хаты к хате.
Если просят дайте, то им отвечают - нате.
Тут тебе и колбасы, и калачи с изюмом.
И какое дело, если кума заигралась с кумом.
Что нам до того - между собой разберутся.
А отрицательные герои в самом хвосте плетутся.
Что тебе, Ирод, в твоей золотой короне,
среди зимних сугробов поневоле забудешь о троне.
Не печалься, еврей, чувствуй себя как дома,
фокус в том, что и дома нужно бояться погрома.
Что тебе, смерть, Бессмертный скоро родится.
Что тебе черт, в хате, в аду не сидится.
Ходил бы козой и радовался удою,
чтоб не поила Мария Младенца одной святою водою

***
Что за звезда воссияла в предутренней мгле?
Комета ли подошла слишком близко к Земле?
Или светило выпало из огромной черной дыры,
чтоб показать нам грешным, дорогу в иные миры?
Что бы это ни было - на чудо стоит взглянуть.
Как птицы, слетаются ангелы. Волхвы собираются в путь.
Ирод не спит, он смотрит на небо, выходя на балкон.
Но никто не знает о том, что думает он.

***
дом перевернут вверх дном
и ложка в руках ходуном
словно крест в руке у святого
Иоанна Павла Второго
впрочем это только с утра
и не купол Святого Петра
а простой потолок над седою
неразумной моей головою
но григорианский хорал
на диске не умирал
но в такт депрессивным думам
укрывался наружным шумом
не житейское море мой друг
запустение жизни вокруг
и верблюд вдоль житейской пустыни
что-то шепчет на скверной латыни

***
В другом полушарии Рождество случается летом.
Но в наших краях не принято думать об этом.
Нам подавай снега, замерзшие стекла в доме,
чтоб снаружи выла пурга, а Христос лежал на соломе.

Чтобы был болезнен вдох и в пар превращался выдох.
Хоть зимний переполох не сулит нам особых выгод.
Тянутся вечера. Ладони камин согревает.
А там, где стоит жара, там Рождества не бывает.

Не сыпется с неба труха, легко искрясь под луною.
Пастухи не рядятся в меха. Шары не прячутся в хвою.
Зной наполняет мглу. На холмах изнывает стадо.
А значит, ослу и волу Христа согревать не надо.

Требует естество страданием праздник измерить.
В летнее Рождество почти невозможно верить.