borkhers | Записки психиатра

* * *

Братской могилой в то время называли многое. Например, банку консервов “килька в томатном соусе”. Консервы эти, кстати, пережили все революционные изменения

Недавно в гастрономе “Преображенский” проводилась “акция”. Каждому покупателю ужасающей водки бесплатно выдавалась баночка кильки. Покупатели не проходили мимо.

С тем же правом "братской могилой" можно было назвать сборник научных трудов сотрудников какого-либо лечебного учреждения. Или сборник тезисов докладов на какой-либо республиканской конференции невропатологов и психиатров.
никакой ценности эта продукция не имела. Но в список научных работ названия этих тезисов вносились без заззрения совести.

***
И сегодня нечто подобное существует - в некоторых институтах издаются сборники научных трудов - за счет авторов, конечно. Страничка стоит, скажем, гривень сорок. В редакции числится N-ное количество докторов наук - сборник является "ВАКовсоким", то, что в нем опубликовано - учитывается при защите диссертации.

* * *

Однажды мы с моими друзьями положили в братскую могилу — сборник научных трудов — две статьи. Одна называлась “О конфабуляторной гипермнезии”. Вторая — “О параллельном мышлении”. Первая статья была, в общем, о том, что сведений о жизни больных белой горячкой врачи не собирают, а истории болезни выдумывает старшая медсестра отделения перед тем, как истории сдаются в архив. Фамилия старшей медсестры Тани Б. в списке авторов была первой. Далее следовали фамилии трех кандидатов наук и зав. отделением. Вторая статья была о том, что мы собираемся в рабочее время в психологической лаборатории, выпиваем, пьем кофе, курим и рассуждаем. Обе статьи были бессовестно замаскированы псевдонаучной терминологией. Ну, к примеру: “конфабуляторной реконструкции были подвергнуты анамнезы ста наркологических больных…” Понять истинный смысл мог только тот, кто был в курсе дела. профессор М. был в курсе.

* * *

Несчастные статьи попались ему на глаза. Он вызвал нас на ковер (в прямом и переносном смысле слова) и долго кричал. Его открытое, обычно улыбающееся лицо было искажено гримасой ярости. Мой приятель С., не очень считавшийся с авторитетами, сказал М.: “Не понимаю, что вас так беспокоит. Почти все статьи в этом сборнике ложь и выдумка. К тому же, сборник этот никто не прочтет, кроме авторов. А авторы прочтут только свою статью”.

М. ответил: “Не путайте грех, совершенный по необходимости, с открытым глумлением!”

* * *

Это, насколько я помню, был единственный случай, когда М. произнес слово “грех”.