Скольжение по волне-5

- Мадамочка! Не трогайте пирожок руками!
- А чем мне его трогать?
- А вы его вообще не трогайте!
- А как же я узнаю или он теплый?
-А вы меня спросите, я вам скажу!
- Ой, кто ж вам поверит!

Это – «маленькая Одесса» в Нью-Йорке, знаменитый Брайтон-Бич. Здесь обычно селятся те, кто не надеется полностью интегрироваться в американскую жизнь. Пожилые евреи из украинских городов, среди которых Одесса – на первом месте. Названия магазинов «Аркадия», «Золотой ключик», «Черное море» (книги), «Одесса». Огромный бордуок – широкий деревянный настил вдоль берега океана, куда по вечерам выходит «весь Брайтон». Когда предыдущий городской голова во время визита в Нью-Йорк захотел встретиться с одесситами, он вышел именно сюда. И нынешнему городскому голове во время визита в Нью-Йорк, вероятно придется погулять по бордувоку. Быть может, это и не центр одесских интеллектуалов. Но мелкие бизнесы, которые успешно организовывают одесситы – по преимуществу брайтоновские.
В Нью-Йорке ругать Брайтон считается хорошим тоном. Иммигрант «с претензиями» обязательно скажет вам, что Брайтон Бич, это не Одесса, а Молдаванка. Что тут грязно, что люди тут плохо говорят по-русски и совсем не говорят по-английски. В этих словах есть доля правды.
Вот стоит посредине «Золотого ключика» стоит пожилая американка и на своем государственном языке причитает:
«Что мне делать? Я гражданка Америки! Я хочу купить еду! А тут все говорят по-русски и лезут без очереди!»
И тут кассирша неожиданно проявляет познания в английском: «Не визжите так сильно (don’t scream to much!) идите сюда, мы вам завесим..»

Итак, Брайтон интеллектуалы ругают. Но покупать продукты приезжают именно сюда. И – не ошибаются. Иммиграция из России создала целую продуктовую индустрию. Тут можно купить конфеты «Белочка», «Коровка», «Мишка косолапый» в традиционных, забываемых уже на исторической родине обертках. Тут – одесская брынза и докторская колбаса. Сюда каким-то магическим образом перенесены и мясной и молочный и рыбный ряды одесских базаров. Те, кто переезжает сюда иногда вовсе не меняют привычного рациона. Жалуются, правда, на помидоры, которые в Одессе вкуснее. Но за последние годы Брайтон сделал великое открытие. Оказывается, помидоры «Нью-Джерси» в сезон очень напоминают по вкусу одесские степные. И сразу стало легче жить.

На Брайтон можно ездить не только за продуктами. Здесь несколько крупных русских книжных магазинов, где можно купить также и русские компакт-диски и видеофильмы. Свобода слова в России и Украине убила местные русские издательства, в свое время снабжавшие всю Русь «тамиздатом». Многотомные издания Пастернака, Ахматовой, Мандельштама теперь издаются в России и привозятся в Америку. Правда, вот четырехтомник Маедельштама. Когда-то он был издан в США. Затем, после перестройки – переиздан в России. И вот именно это переиздание стоит на книжной полке в США. Круг замкнулся...

Скольжение по волне-5

- Мадамочка! Не трогайте пирожок руками!
- А чем мне его трогать?
- А вы его вообще не трогайте!
- А как же я узнаю или он теплый?
-А вы меня спросите, я вам скажу!
- Ой, кто ж вам поверит!

Это – «маленькая Одесса» в Нью-Йорке, знаменитый Брайтон-Бич. Здесь обычно селятся те, кто не надеется полностью интегрироваться в американскую жизнь. Пожилые евреи из украинских городов, среди которых Одесса – на первом месте. Названия магазинов «Аркадия», «Золотой ключик», «Черное море» (книги), «Одесса». Огромный бордуок – широкий деревянный настил вдоль берега океана, куда по вечерам выходит «весь Брайтон». Когда предыдущий городской голова во время визита в Нью-Йорк захотел встретиться с одесситами, он вышел именно сюда. И нынешнему городскому голове во время визита в Нью-Йорк, вероятно придется погулять по бордувоку. Быть может, это и не центр одесских интеллектуалов. Но мелкие бизнесы, которые успешно организовывают одесситы – по преимуществу брайтоновские.
В Нью-Йорке ругать Брайтон считается хорошим тоном. Иммигрант «с претензиями» обязательно скажет вам, что Брайтон Бич, это не Одесса, а Молдаванка. Что тут грязно, что люди тут плохо говорят по-русски и совсем не говорят по-английски. В этих словах есть доля правды.
Вот стоит посредине «Золотого ключика» стоит пожилая американка и на своем государственном языке причитает:
«Что мне делать? Я гражданка Америки! Я хочу купить еду! А тут все говорят по-русски и лезут без очереди!»
И тут кассирша неожиданно проявляет познания в английском: «Не визжите так сильно (don’t scream to much!) идите сюда, мы вам завесим..»

Итак, Брайтон интеллектуалы ругают. Но покупать продукты приезжают именно сюда. И – не ошибаются. Иммиграция из России создала целую продуктовую индустрию. Тут можно купить конфеты «Белочка», «Коровка», «Мишка косолапый» в традиционных, забываемых уже на исторической родине обертках. Тут – одесская брынза и докторская колбаса. Сюда каким-то магическим образом перенесены и мясной и молочный и рыбный ряды одесских базаров. Те, кто переезжает сюда иногда вовсе не меняют привычного рациона. Жалуются, правда, на помидоры, которые в Одессе вкуснее. Но за последние годы Брайтон сделал великое открытие. Оказывается, помидоры «Нью-Джерси» в сезон очень напоминают по вкусу одесские степные. И сразу стало легче жить.

На Брайтон можно ездить не только за продуктами. Здесь несколько крупных русских книжных магазинов, где можно купить также и русские компакт-диски и видеофильмы. Свобода слова в России и Украине убила местные русские издательства, в свое время снабжавшие всю Русь «тамиздатом». Многотомные издания Пастернака, Ахматовой, Мандельштама теперь издаются в России и привозятся в Америку. Правда, вот четырехтомник Маедельштама. Когда-то он был издан в США. Затем, после перестройки – переиздан в России. И вот именно это переиздание стоит на книжной полке в США. Круг замкнулся...

ДР

Моего замечательного друга поэта Аркадия Штыпеля - с днем рождения! Вечером выпьем за тебя рюмку (а можно две?)

ДР

Моего замечательного друга поэта Аркадия Штыпеля - с днем рождения! Вечером выпьем за тебя рюмку (а можно две?)

мат и поэзия

Четвертый номер журнала "Воздух" побывал в гостях у моих пожилых родственников. Вернулся он с несколькими заштрихованными словами. Два - в одном из моих стихотворений, слова очень короткие. Два - в интервью Фанайловой, слово подлиннее и поженственней.

Я немного огорчился вмешательству родственной цензуры. Самую малость. А потом вспомнил историю, когда я подверг мою тогда совсем маленькую сестричку суровому наказанию за поэтический мат.

Сестра прочитала мне короткое выразительное стихотворение:

... и .....
играли в поезда.
... споткнулся
в ..... воткнулся.

Впоследствии моя сестра, добродетельная мать пятнадцатилетней дочери, говорила, что физическая расправа немало способствовала ее интересу к смыслу слов этого простого, как правда стихотворения.

Вот к каким тяжелым последствиям приводит неразумное пуританство.

Зы. Когда мне было лет семь папа разрешил мне читать Швейка, но заложил закладками страницы, которые мне не разрешалось читать. Это был единственный недостаточно разумный поступок отца, который известен мне.

мат и поэзия

Четвертый номер журнала "Воздух" побывал в гостях у моих пожилых родственников. Вернулся он с несколькими заштрихованными словами. Два - в одном из моих стихотворений, слова очень короткие. Два - в интервью Фанайловой, слово подлиннее и поженственней.

Я немного огорчился вмешательству родственной цензуры. Самую малость. А потом вспомнил историю, когда я подверг мою тогда совсем маленькую сестричку суровому наказанию за поэтический мат.

Сестра прочитала мне короткое выразительное стихотворение:

... и .....
играли в поезда.
... споткнулся
в ..... воткнулся.

Впоследствии моя сестра, добродетельная мать пятнадцатилетней дочери, говорила, что физическая расправа немало способствовала ее интересу к смыслу слов этого простого, как правда стихотворения.

Вот к каким тяжелым последствиям приводит неразумное пуританство.

Зы. Когда мне было лет семь папа разрешил мне читать Швейка, но заложил закладками страницы, которые мне не разрешалось читать. Это был единственный недостаточно разумный поступок отца, который известен мне.