***
Мне снился Мандельштам в буденовке и долгополой шинели,
приставленный охранять беспросветную гладь.
Над головой в едином строю лесом стояли ели.
Далее - поезд, общий вагон и ручная кладь.
Далее - все едино на перроне ли, на панели
всяк человек есть ложь, по-славянски - блядь.
Всяк человек - младенец, ходить не умеет толком,
что-то лепечет, тянет ручонки, мамку зовёт.
Всяк не волк по крови своей, хоть и воет волком,
славя власти бремя, невыносимый гнет.
Протянуты ноги. Вставные зубы - по полкам.
Коли жизнь не сломает, то и смерть не согнет.
Главное, хоть на одной ноге устоять на страже
собственной совести, чтоб не сказать - души.
Потупленный взор, что вор, уличенный в краже.
Вперед и с песней - иди и впредь не греши.
Сияй изнутри и радуйся, если даже
живешь в глуши и работаешь за гроши.
Даже если душа, как обязана, трудилась или постилась,
жевала черствую корку у черных железных ворот,
даже если - в шинели, даже если ей все простилось,
даже если ты, как Создатель - стар и седобород,
все равно впадаешь, как речка в море, в немилость.
И чужая воля, напрягшись, душу за ворот берет.
Мне снился Мандельштам в буденовке и долгополой шинели,
приставленный охранять беспросветную гладь.
Над головой в едином строю лесом стояли ели.
Далее - поезд, общий вагон и ручная кладь.
Далее - все едино на перроне ли, на панели
всяк человек есть ложь, по-славянски - блядь.
Всяк человек - младенец, ходить не умеет толком,
что-то лепечет, тянет ручонки, мамку зовёт.
Всяк не волк по крови своей, хоть и воет волком,
славя власти бремя, невыносимый гнет.
Протянуты ноги. Вставные зубы - по полкам.
Коли жизнь не сломает, то и смерть не согнет.
Главное, хоть на одной ноге устоять на страже
собственной совести, чтоб не сказать - души.
Потупленный взор, что вор, уличенный в краже.
Вперед и с песней - иди и впредь не греши.
Сияй изнутри и радуйся, если даже
живешь в глуши и работаешь за гроши.
Даже если душа, как обязана, трудилась или постилась,
жевала черствую корку у черных железных ворот,
даже если - в шинели, даже если ей все простилось,
даже если ты, как Создатель - стар и седобород,
все равно впадаешь, как речка в море, в немилость.
И чужая воля, напрягшись, душу за ворот берет.